В каждой семье есть устоявшиеся традиции, одной из поклонятся героям, павшим на войне. И вот в один такой день, мы с бабулей решили пойти к Вечному огню. По дороге к нему, мне на глаза бросился плакат с информацией о выставке картин, посвященных героям ВОВ, и мы решили посетить её. Мы в зале, и наш взгляд упал на картины: «Соленость сладкой воды» и «Земли дыхание». У этих картин мы провели значительно больше времени, и я запомнила автора- Байрамова Зилфи. Позже, оказавшись на юбилейной выставке, посвящённой Союзу Художников Дагестана, я сверлила взглядом картину с морским пейзажем — поразила огненная воронка над морем и название: «Взлетает огненная колесница» и знакомое имя- Байрамова Зилфи. Решила встретится с автором и представить вам, уважаемые читатели, интервью.

В.Ж.: -Где вы родились и выросли?

Ответ: -Я уроженка села Нютюг, Сулейман-Стальского района, однако, сознательную жизнь прожила за пределами Дагестана-в Туркменистане. Возможно потому семья наша очень трепетно относилась ко всему, что было связано с малой родиной…

Мама с гордой осанкой горянки со свойственной ей надменностью зачастую становилась уютной, мягкой, когда делилась воспоминаниями о юности, традициях и нравах, старалась говорить на родном языке, дабы привить сопричастность к корням. Папа же напротив, был молчун с суровым взглядом, за которым легко угадывалось какими мыслями налит его

свинцовый мозг; был немногословным, но столь емкими, глубокими были эти фразы, которые не требовали повтора, и все же, за погруженной в себя внешностью, умел скрыть мягкость, доброту, некую сентиментальность, которая проявлялась при цитировании, а порой, и декламировании Мирзи Али аль-Ахтынского, Саида Кючхюрского, Етим Эмина, Сулеймана Стальского и ашугов. Несмотря на философские нотки в текстах, бархатный взгляд его обнаруживал влажный блеск.

Конечно же, этот взгляд не мог оставить нас, его детей, отстраненными. Стараясь не растерять этот блеск, мы прятали его в своем сознании и каким-то образом пытались капсулировать в себе, если можно так назвать, родительскую Азбуку нравственности…именно капсулировать.

В.Ж.: -Являются ли картины отражением Вашего мировосприятия…?

Ответ: Интересный вопрос — и да и нет, скорее нет.

В.Ж.: -Может поясните?

Ответ: -Охотно…Отражение — если вы ознакомились с эссе «Кантиленность», где бабочка оказалась в плену манкой липкости, отражение зеркальное сопровождалось с определениями застывающей, отсутствие тепла при радужных красках — «нет», отражение в грязной лужице — «нет» Мое «да» — отражению на поверхности озера, поддернутого рябью, и тысячу «да» отражению в реке, потому как звонкое движение извлекает самостоятельную жизнь картин, несущих в люди усвой монолог и приглашение к диалогу.

В.Ж.: -Да…, неожиданно, но исчерпывающе. Я правильно понимаю, что картины являются своеобразным рупором Ваших идей?

Ответ: -Отчасти, да, правильно…Однако, цикл моих работ тесно переплетается с литературой, мне это близко по первому образованию — я филолог, преподаватель литературы; литературоведение — это человековедение и моя задача — нести в «массы» творения гениев пера; заразить молодое поколение чтением, ощущая запах бумаги и типографской краски вместо бездумного клацания «гаджетов» — не люблю это слово…

В.Ж.: -Не могу удержаться, чтобы не задать вопрос о любимых писателях, где черпаете созвучие мотивов?

Ответ: -Боюсь, это немалый перечень не только писателей, но и режиссёров, творцов кисти и глины, композиторов… и все же — это Достоевский, Гоголь, Блок, Маяковский, Мандельштам, Гете, Миллер, Норштейн…

В.Ж.: -В ваших картинах и названиях много символизма — это влияние любимых писателей?

Ответ: -Напрашивающийся вопрос — если символы, то это символистов влияние, либо…? Боюсь, не оправдаю ваших ожиданий. Символы используются мною ярко выражено крайне редко, их не так много, как кажется, без некоторых я обошлась бы свободно, но если они существуют на полотне, причем, они не живут, а существуют, то это лишь для непроницательного зрителя, упускающего подтекст, ну, если проще — представим себе два полотна черного цвета, на одном из них сочный, плотный мазок белого цвета. Для проницательного зрителя полотно легко читаемо без мазка, от него не ускользает вся глубина и торжественность черного цвета, а для непроницательного зрителя необходим контрастный мазок белого цвета — чтобы открылся секрет черного, его глубина, торжественность.

В.Ж.: -Есть ли у вас картина которая далась вам тяжелее всего, физически или морально?

Ответ: -Хороший вопрос, не буду оригинальной, если скажу, что «если одна, а, порой, довольно много; и не просто утомляют, а подкашивают, опустошают и физически и морально, словно «вагон угля разгружаешь». Один из философов, не помню кто, каюсь, стыдно, что не помню, но сказал гениально «Муки испытуемые при деторождении — ничто, чем те, что сопровождают извлечение зародившейся в голове какой-либо мысли, идеи, открытии…» возможно, цитата конъектурна представлена мной, однако, суть такова, думаю, он прав на все 100%.

В.Ж.: -Были ли у вас творческие перерывы?

Ответ: -Относительно перерывов в творчестве, да, были…связанные с бытовыми проблемами, переезд и возвращение на свою этническую родину.

В.Ж.:-Какая ваша самая нестандартная картина? В чём проявляется её отличие от вашего «стандарта»?

Ответ: — Не хотелось бы мне ставить ярлык стандарта, когда речь идет об искусстве; скорее самобытный вариант — картина в картине «Флейта-позвоночник». Я впервые использую подобный вариант. Это было вызвано необходимостью подачи деталей т.е. нервных окончаний, позвонка с функцией пуговицы, часть флейты, чтобы выдавить содержание внутренней картины в некую доминанту.

В.Ж.:- Ваши перспективные, творческие планы. Какую картину Вы бы хотели написать?

Ответ:- Перспективные планы-почти нереальные, неподъемные, но желаемые: конечно же, продолжение участия на выставках, а главное-пальпировать и нащупать пульс общественно-психологического типа эпохи, явить его мазками и позволить-зазвучать, чтобы его непременно услышали многие… а по поводу картины, которую планирую написать-очень хочу написать картину, где на переднем плане будет изображен настоящий рукотворный обветшалый сельский «жугъун».

Камилла Мехтиханова, студентка ДГУ