В 1938 году кандидатом в депутаты Верховного Совета РСФСР был выдвинут сын Сулеймана Стальского Мусаиб Стальский, и он поехал в Москву на первую сессию нового парламента.

Выпавшее из рук отца поэтическое знамя подхватил его сын. Знамя, впрочем, не только поэтическое, но ещё и политическое.

Гомер XX века, как называли Сулеймана Стальского, был кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР, однако, он не дожил нескольких недель до дня выборов, скончался в конце ноября 1937 года. А уже в следующем, 1938 году кандидатом в депутаты Верховного Совета РСФСР был выдвинут его сын Мусаиб, и он поехал в Москву на первую сессию нового парламента. Там он дал своё первое интервью, прозвучавшее на всю страну.

Сохранился его текст (ЛГ, № 40 (747). М., 1938), в котором содержится много интересной информации. К примеру, об одной своей предвыборной встрече с жителями лезгинского селения Бут-хюр он рассказал следующее и выразил им благодарность в стихах:

«Недавно я был в ауле Буткент Касумкентского района. Мои друзья-избиратели сошлись в большой круг. Пела зурна, её поддерживал барабан. Солнце, клонившееся к закату, приветливо улыбалось нам. Начались пляски. Чьи-то руки вывели и меня на середину круга.

Конечно, мне хотелось плясать – ведь мне только 24 года, и у меня столько приятелей в родной стране. Лезгинские танцы начинаются медленно, а потом ускоряются, ускоряются – до самого быстрого, необыкновенно быстрого темпа, когда ноги только мелькают и глазам больно на них смотреть. Это называется «хкадардай-кюль».

Мы танцевали и медленно, и с чудесной быстротой – «хкадардай-кюль». Тогда умолк барабан и захлебнулась зурна. Наступило молчание. Я вышел на середину круга, где земля была вся вспахана нашими ногами, и, подняв руку, начал говорить. Это были новые стихи.

Всем, дружбой почтившим меня
На митинге встречи, – спасибо!
За радость весеннего дня,
За ласку, за речи – спасибо!

Стою я, волненьем объят,
И гордостью светится взгляд.
Товарищи! Крепок ваш ряд,
Я вами отмечен, – спасибо!».