Новый этап в развитии лезгинского литературоведения открывается в 20-е годы ХХ века, когда оно выходит на профессиональный уровень. Основоположником его стал талантливый ученый, критик, публицист и драматург Гаджибек Гаджибеков (1902-1941). Ему принадлежит заслуга в собирании и публикации литературного наследия Етима Эмина. Г. Гаджибеков заложил научную основу и в изучении его творчества.

Г. Гаджибеков стал и первым исследователем творчества С. Стальского, издателем его первых сборников стихов. Он же осуществил подстрочные переводы произведений С. Стальского для знакомства с поэзией Гомера ХХ века русского читателя.

Обращался ученый и к проблемам дагестанской литературы, вопросам теории литературы. Деятельность Г. Гаджибекова была многогранной: он занимался организацией литературных сил республики, журналистской работой, языковым строительством, собиранием фольклора, литературного наследия, а также внес свой вклад в лезгинскую драматургию как один из ее зачинателей.

Наряду с выступлениями по вопросу о языке как первооснове национальной литературы, Гаджибек Гаджибеков написал ряд литературно-критических статей, главной мыслью которых является утверждение новой литературы, отвечающей требованиям современности. Критик ясно понимает, что не может быть и речи о создании новой, современной литературы без знания истории литературы, ее живительного источника – народного творчества и использования его традиций в литературном процессе. В фольклоре Дагестана Г. Гаджибеков видел первоначальную ценность искусства. Формирующаяся молодая дагестанская литература своими корнями глубоко уходит в фольклор и устные формы национальной литературы. Г. Гаджибеков был одним из первых собирателей лезгинского фольклора. Начав эту кропотливую работу еще в годы учебы в Москве, он занимался этой собирательной деятельностью на протяжении всей своей жизни. К сожалению, издать собранные материалы ему не удалось, так как он был незаконно репрессирован и погиб в ссылке.

Одним из первых Гаджибеков обратился к собиранию и исследованию творчества известного лезгинского поэта Е. Эмина. В трудной обстановке проявления пролеткультовских настроений, критик остался на своей позиции в оценке художественного наследия прошлого, в ряде статей последовательно доказывая необходимость признания наследия прошлого, хотя и критическом его переосмыслении. Только «используя традиции нашей литературы, — утверждает критик, — мы сможем создать новую литературу…»

«Художественное творчество лезгин делится на две части: собственно «народное и индивидуальное творчество»,  — пишет Г. Гаджибеков. Индивидуальная поэзия представлена такими поэтами, как Е. Эмин, Салих, Сулейман Стальский и др., которых народ любит и чтит. Многие художники слова остались не выявленными, так как их рукописи бесследно затерялись. Кроме того, отсутствие письменности и печати на родном языке препятствовало популяризации произведений этих писателей среди народных масс. Только глубокая любовь народа к своим поэтам, сохранившего в памяти своей их творения, дала возможность познакомиться с их творчеством последующим поколениям.

Так произошло с художественным наследием замечательного лезгинского поэта Етима Эмина (1838-1885), который создал много прекрасных по форме и содержанию стихотворений. Он навсегда остался в памяти людской, потому что писал на понятном народным массам языке. «Поэт может быть только тогда полезен, когда пишет он на языке народных масс…, а не на языке кучки интеллигентов»,  — подчеркивает критик.

Большая часть (по мнению исследователя, около 70%) произведений Е. Эмина посвящена любви и природе. Лирические стихи Эмина ярки и образны, любовная тоска его мягка и лирична, творения поэта глубоко музыкальны. Как сын своего времени, Г. Гаджибеков акцентирует внимание в основном на анализе социально-бытовых стихотворений поэта, которые отображают быт и обычаи, социальное расслоение общества тех лет. Критик подчеркивает стремление поэта к индивидуализации и детализации изображаемого. Например, с большим художественным вкусом, по его мнению, даны картины свадебного обряда, детально описана одежда современников. Как отмечает ученый, Е. Эмин страстно выступает в своих стихах против социальной несправедливости, против тех служителей религии, которые, пользуясь своим положением, обирают простой народ. По мнению критика, Эмин — большой, никем из лезгинских поэтов не превзойденный мастер стиха. «Все последующие поэты в области форм находятся под сильным влиянием Эмина»,  — заключает Г. Гаджибеков и нарекает поэта «отцом лезгинской поэзии».

Для современной дагестанской литературы творчество Эмина интересно как образец высокого мастерства, активного вмешательства поэта в жизнь; стихотворения его, указывал Г. Гаджибеков, не потеряли своей злободневности. «Используя традиции нашей литературы, — утверждает критик, — можно создать новую литературу, принадлежащую всему народу».

Таким образом, по мысли исследователя, новая литература не может возникнуть из ничего, «в готовом виде», она «должна развиваться, опираясь на творческое использование традиций прошлого».

Другим поэтом, творчество которого исследовал Г. Гаджибеков, был Сулейман Стальский (1869-1937). Гаджибеку Гаджибекову по праву принадлежит честь открытия поэта С. Стальского. О народном поэте Дагестана критик написал ряд статей. Талант ученого, высокое художественное чутьё дали возможность Г. Гаджибекову, учитывая особенности образного мышления поэта, определить черты поэтического таланта Сулеймана Стальского.  Знакомство с поэтом состоялось еще в 1925 году, когда Г. Гаджибеков был студентом и учился на филолога. В том же году он записал у Стальского его стихи «Соловей», «Двуногий осел», «Свобода – счастье» и др., которые вошли в 1927 году в сборник «Стихи лезгинских поэтов», подготовленный Г. Гаджибековым совместно с Ш. Мейланoвым и изданный в Москве на родном языке на основе арабской графики.

Знакомство ученого с поэтом переросло в крепкую дружбу и продолжалось всю жизнь. Об этом свидетельствуют и воспоминания современников. «Г. Гаджибеков высоко ценил талант Сулеймана, дружил с ним, оказывал большую помощь поэту в его творческой работе»,  — пишет в своих воспоминаниях Н. Ахмедов. Сулейман, в свою очередь, глубоко уважал Г. Гаджибекова, считался с его мнением. По рекомендации Г. Гаджибекова планировалось издание сборника произведений С. Стальского. Поэта пригласили в Махачкалу. Первое, что он предложил редактору, было: «Ну, теперь, сын мой, пойдем к Гаджибеку, посоветуемся с ним». «Нельзя забыть эту встречу поэта Сулеймана и ученого, — продолжает Н. Ахмедов, — разговор шел о сборнике стихов Стальского, который надо было подготовить к печати. Сулейман достал несколько тетрадей из хурджина и передал их Гаджибекову. Тот отодвинул стакан с чаем, начал читать стихи. По выражению глаз и мимике нетрудно было догадаться, что стихи Сулеймана доставляют ему большое удовольствие. «Очень хорошие стихи, Сулейман», — сказал Гаджибеков.

Г. Гаджибеков был одним из первых, кто записывал, делал подстрочные переводы стихов С. Стальского на русский язык. Об этом пишет литературовед Наталья Капиева: «Ученый лингвист Г. Гаджибеков под диктовку Стальского записывал его песни, начиная от созданных в 1900 году». Все годы своей работы в Дагестанском научно-исследовательском институте национальных культур он работал над монографией о народном поэте, о чем свидетельствуют планы работы института. «С арестом Г. Гаджибекова, — пишет A.Г. Агаев, — было уничтожено и все то немногое, но весьма ценное, что ему удалось собрать и обобщить по творчеству Сулеймана Стальского».

Г. Гаджибеков часто бывал у Сулеймана Стальского в его родном ауле. Так, вскоре после тяжелой болезни, которую перенес поэт, Гаджибеков побывал у него в Ашаге-Стале и опубликовал свои впечатления о встрече в «Дагестанской правде». Он писал о том, что поэт, переживший тяжелый недуг, по-прежнему бодр и трудоспособен. Как справедливо отмечает Г. Гаджибеков, «У многих наших читателей сложилось неверное представление о С. Стальском, как об ашуге. Сам Стальский неоднократно выражал энергичный протест против именования себя ашугом. И он прав…

Большинство авторов, зачастую, знающие о творчестве поэта только понаслышке и по некоторым опубликованным переводам (к сожалению, не всегда удачным), стараются найти в Сулеймане что-то необычайное, делают из него какую-то «экзотическую» фигуру. Мы должны категорически протестовать против таких искателей дешевой «экзотики», создающих превратное представление об этом большом поэте дагестанского народа».

Призывая молодых поэтов учиться у Стальского, критик старается разъяснить, чем достигается та простота и народность, которые характерны произведениям Стальского. Гаджибеков считает также глубоко ошибочной тенденцию некоторых критиков отождествлять творчество Стальского с фольклором.

Исследователь решительно выступил в защиту самостоятельности, оригинальности творчества поэта, считая, что нельзя «отождествлять» творчество Стальского с фольклором ни с тематической, ни с формальной стороны. «Стальский использует в своем творчестве фольклор, пользуется красочным живым народным языком и выразительными средствами фольклора, но создает свои собственные формы».

Таким образом, статьи Г. Гаджибекова о С. Стальском, опубликованные в печати, свидетельствуют о том, что он заложил научные основы сулеймановедения, и его начинания в последующем были продолжены другими исследователями.

Наряду с лезгинской литературой, Г. Гаджибеков обращается и к проблемам дагестанской литературы. Ученый анализировал ход литературного процесса в республике, его позитивные и негативные стороны. Критик считал, что литература не должна отставать от жизни. Главная ее задача – идти в ногу со временем, отражать современную действительность. Главная опасность, по мнению критика, заключалась в недооценке родной литературы. «Только тогда, когда литература будет активно вмешиваться в жизнь, давать отпор всяким отклонениям и искажениям ленинской линии культурной революции, дагестанская ассоциация советских писателей сумеет повести литературные кадры на дело социалистического строительства, на выполнение задач, поставленных эпохой»,  — писал Гаджибеков.

Критик называл еще одну причину отставания литературы от жизни: отсутствие глубины проникновения художников слова в жизнь.

Сама эпоха, время требовали от писателей «художественной простоты и подлинной народности». К сожалению, многие писатели и поэты, по мнению критика, сильно отстают от требований современной жизни, создавая произведения, в которых современная действительность отображается упрощенно, примитивно. Ведь говорить о художественной простоте и народности – это вовсе не значит, — подчеркивал Г. Гаджибеков, — говорить об упрощенчестве. Борясь с формализмом, многие литераторы пришли к другой крайности – к примитивизму и упрощенчеству.

Как отмечал критик, требование простоты и народности вовсе не означает отказа «от сложной структуры поэтических произведений, от глубины  сложности мыслей и чувств, выраженных в нем. Наоборот, мы боремся за то, чтобы большой и сложный мир идей и образов, рождающихся из соприкосновения поэта с действительностью, был донесен до сознания миллионов читателей в кристально-ясной форме поэтических произведений».

В начале 30-х годов прошлого столетия ряды дагестанских писателей пополнились молодыми литераторами – это аварцы З. Гаджиев и Р. Динмагомаев, даргинцы А. Иминагаев и С. Абдуллаев, лезгины А. Фатахов и М. Эфендиев, лакцы Эф. Капиев и Ю. Хаппалаев, кумыки А.-В.Сулейманов и А. Аджиев, таты Х. Авшалумов и М. Бахшиев и другие. Этот подъем связан с ростом печатного и издательского дела в республике

В связи с этим перед литературной общественностью республики стал вопрос об идейном и художественном уровне произведений молодых авторов. Особенно волновала критика проблема языка художественных произведений. Так, в статье «Покажем подлинного героя гор» Г. Гаджибеков подчеркивал: «Недостатки нашей художественной литературы, посвященной животноводческой тематике, мы покажем на примерах из лезгинской литературы. Думаю, что они типичны и для других литератур Дагестана.

Продолжая свою мысль, критик говорит, что язык многих стихотворений сухой, необразный… Наши писатели очень и очень мало внимания уделяют языку, почти никто из них не работает над изучением лексики и грамматики своего языка.

Таким образом, Г. Гаджибеков в своих публикациях на злобу дня призывает мастеров слова показывать, изображать конкретных людей в конкретных обстоятельствах, говорит о необходимости индивидуализации образов, умело использовать художественные детали. По мнению критика, дагестанская литература должна служить пробуждению и воспитанию народа. Г. Гаджибеков сетует на то, что дагестанская проза и поэзия отстает от жизни. Многие художественные произведения носят поверхностный характер, не оставляют в душе читателей заметного следа. Одну из статей о дагестанской литературе ученый заканчивает призывом: «Литература должна идти впереди жизни, а не наоборот».

В своих публикациях критик большое внимание уделял вопросу выбора темы художественного произведения. Отсюда обращение критика к молодым писателям правильно выбирать тему, которая по сути является одним из важнейших элементов художественного произведения, отказ от риторики, пустых и громких слов, которые встречались в изобилии в произведениях начинающих литераторов, да и не только у них. Гаджибеков не уставал твердить: больше образности, больше красок, тонов и полутонов, каждое слово в художественном произведении должно нести идейно-эмоциональную нагрузку.

Слова, высказанные в печати, Г. Гаджибеков подкреплял и конкретными делами. Он вместе с Эффенди Капиевым, Багаудином Астемировым и другими дагестанскими писателями активно участвовал в организации литературных сил республики, Союза писателей Дагестана, оказывал консультативную помощь как поэтам и писателям старшего поколения С. Стальскому, А. Гафурову, А. Магомедову, Т. Хурюгскому, А. Акавову, так и начинающим литераторам А. Фатахову, А. Аджаматову, М. Эфендиеву, М. Дадашеву, З. Эфендиеву, И. Вагабову, Б. Султанову и многим другим.

Г. Гаджибеков неоднократно и остро ставил вопрос о подготовке профессиональных литературных критиков для оказания действенной помощи писателям и поэтам республики: «В силу отсутствия грамотных критических кадров и газеты, Союз писателей лишен возможности оказать творческую помощь начинающим писателям.

Между тем просмотр литературных страничек и отдельных книжек начинающих писателей … показывает все еще низкий идейно-теоретический уровень и отсутствие элементарной литературной и языковой грамотности у большинства начинающих литераторов, которые требуют помощи и руководства». Продолжая свою мысль, критик подчеркивал: «Многие из молодых писателей упорно работают над повышением своего идейно-теоретического уровня и художественного мастерства. Среди массы начинающих писателей наблюдается огромная тяга к творческой учебе, но, к сожалению, у нас в Дагестане и до сих пор не созданы условия для систематической литературной учебы начинающих писателей и литературная молодежь представлена сама себе».

Г. Гаджибеков был сторонником сближения литератур нашей страны. Критик призывал переводить на языки народов Дагестана лучшие образцы произведений русской и мировой классики, а стихи горских поэтов – на русский и другие языки. Он сам показывал пример в переводческом деле. Его переводы с русского и других языков народов нашей страны были опубликованы на страницах составленных им же хрестоматий по родной литературе для лезгинских школ. Пристально следил Г. Гаджибеков за ростом молодых литераторов, ратовал за регулярный выпуск литературных страниц в республиканских и районных газетах и в качестве образца приводил пример Ахтынской районной газеты «Новый мир», где систематически печатались на литературных страницах произведения молодых авторов.

На страницах республиканских газет Г. Гаджибеков выступал с целым рядом статей под общим названием «Беседы по вопросам литературы». Критическим выступлениям Г. Гаджибекова в основном была характерна форма статьи, полемической заметки или предисловия к сборникам произведений поэтов. Свои работы он писал на русском и лезгинском языках. Выступления его эмоциональны, аргументированы и принципиальны. Надо отметить, что многое из того, о чем говорил критик в свое время актуально и для сегодняшнего дня. Дело Г. Гаджибекова после гибели ученого в лагере для репрессированных было продолжено  такими известными учеными литературоведами, как Магомед Гаджиев, Ахед Агаев, Гаджи Гашаров, Фируза Вагабова, Рагим Кельбеханов и др. Гаджибег Гаджибеков – яркий пример достойного подражания для нынешних и грядущих поколений литературоведов.

КУРБАНОВА Заира Гаджиевна, канд. филологических наук, доцент,

старший научный сотрудник сектора родных литератур ДНИИ имени А.А. Тахо Годи