«НЕСМЕРТЕЛЬНЫЕ» ПОРАЖЕНИЯ

Династические противоречия европейских дворов в XVIII веке вылились в кровопролитную и долгую войну «за австрийское наследство» 1740-1748 гг. Военная фортуна была на стороне прусского короля Фридриха II, который сумел не только расширить свои владения, отняв у Австрии богатую провинцию Силезию, но и увеличить внешнеполитических вес Пруссии, превратив ее в мощнейшую центрально-европейскую державу. Однако такое положение дел не могло устраивать другие европейские страны, а особенно Австрию, которая тогда являлась лидером Священной Римской Империи Германской Нации. Фридрих II, что австрийская императрица Мария-Терезия и венский двор будут стремиться восстановить не только целостность своей державы, но и престиж государства.

Противоборство двух немецких государств в Центральной Европе привело к возникновению двух мощнейших блоков: Австрия и Франция противостояли коалиции Англии и Пруссии. В 1756 году началась Семилетняя война. Решение о присоединении России к антипрусской коалиции приняла императрица Елизавета Петровна в 1757году, так как из-за многочисленных поражений австрийцев возникла угроза взятия Вены, а чрезмерное усиление Пруссии входило в противоречия с внешнеполитическим курсом русского двора. Россия действовала в Семилетнюю войну успешно, хотя порой курьезно. Последнее проистекало из-за внутренних придворных обстоятельств. В конце 1750-х гг. императрица Елизавета часто болела. Опасались за ее жизнь. Наследником Елизаветы был ее племянник, сын старшей дочери Петра I Анны — великий князь Петр Федорович. До принятия православия его звали: Карл Петр Ульрих. Почти сразу после рождения он потерял мать, в малолетстве остался без отца и занял отцовский Голштинский престол. Принц Карл Петр Ульрих  был внуком Петра I и внучатым племянником шведского короля Карла XII. Одно  время его готовили стать наследником шведского престола.

Воспитывали малолетнего голштинского герцога на редкость бездарно. Основным педагогическим средством были розги. Это сказалось негативно на мальчике,  чьи способности от природы были ограниченны. Когда в 1742 г. 13-летнего голштинского принца выписали в Петербург, он произвел на всех удручающее впечатление своей неразвитостью, дурными манерами и презрением к России. Идеалом великого князя Петра был Фридрих II. Как голштинский герцог, Петр являлся вассалом Фридриха II. Многие опасались, что он будет «вассалом» прусского короля и заняв российский трон.  Придворные и министры знали, что в случае вступления на престол Петра III, Россия немедленно прекратит войну в составе антипрусской коалиции. Но еще царствующая Елизавета требовала побед над Фридрихом. В итоге, военачальники стремились наносить поражения пруссакам, но «не смертельные».   Именно поэтому в первой крупной битве между прусскими и российскими войсками, состоявшейся 19 августа 1757 г. у деревни Гросс-Егерсдорф, Апраксин – командующий русской армией разгромил пруссаков, но не стал их преследовать. Напротив — он отошел сам, что позволило Фридриху II привести1 свою армию в порядок и перебросить ее против французов.

ИЗ ЖУРНАЛА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ АРМИИ С.Ф. АПРАКСИНА

Как в 4-м часу пополуночи вместо зори генеральной марш пробит был, и авангард с обозами первой и второй дивизей купно с полками оных в надлежащей к маршу порядок становиться начал и уже в полном движении был, а нерегулярные войска в назначенные для маршу посты выступать стали, получено от наших форпостов известие, что неприятель всею своею армиею в трех колоннах не только весь из лесу выбрался, но, как сие его движение за бывшим великим туманом усмотреть было нельзя, уже и к занятому два дни сряду нашими месту баталии приближился, то его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал, усмотря, что марш за приближением неприятеля постановленным образом продолжать нельзя и что за теснотою места формально в ордер де-баталии построиться не можно, по учинении о тревоге сигнала приказал, чтоб авангард против неприятельского флангу фрунтом построился, а второй дивизии, которая такожде, как и авангард, в движении находилась, с авангардом сомкнуться и к неприятелю фронтом перед обозом и вдоль того при леску стал, которой перед фрунтом лагеря и обоза был. Засим ведено первой дивизии, коя в марше находилась, простирая левое свое крыло к правому второй дивизии, такожде промеж прилеску и обоза, вперед подвинуться и, ко второму гранодерскому полку примкнув, резерв позади полков второй дивизии между лесом и обозом как для закрытия оного так и для новых в потребном случае подкрепленей поставить. Принадлежащей же к первой дивизии 1-й гранодерской полк чинимым движением с левого крыла на правое, в близости назначенной накануне батареи, на правом крыле так построился, что его правой фланг в невеликом расстоянии от реченной батареи, а левой против помянутого прилеску, не достав еще оного, стал, от которого часть третей дивизии полков к второму гранодерскому полку продвинулась, а остальные полки оной к правому крылу к поставленным еще вчерась ввечеру для прикрытия батареи трем полкам пехоты примкнув стали и, сделав кривой угол, свой багаж с стороны прикрывали, имея пред собой Сербской и Венгерской гусарские и Чугуопскои казацкий полки; тяжелая же конница, а имянно его императорского высочества Кирасирской и Третей кирасирской полки, и Рижской копной гранодерской должны были па правом крыле между батареею и первым гранодерским пехотным полком построиться и несколько пехотных полков для своего защищения и подкрепления иметь в резерве; Санкт-Петсрбургской конной гранодерской и Нижегородской драгунский полки, а позади их на левом крыле остальным конным полкам за авангардом и, где нужда потребует, построиться приказ отдан. Бригады же тяжелой артиллерии одна поставлена быть имела у правого крыла на пригорке близ фолверрка Винотен, другая по середи фрунта перед лесом на правом фланке второго гранодерского полку, и несколько больших полевых пушек в угле промеж Выборгского и Шлюссельбургского пехотных полков, а третия главная бригада на правом крыле авангарда. Сии бригады действительно поставлены были, окроме той, которая во вторую дивизию назначена была. Но прежде нежели командированные из первой дивизии полки к правому крылу второго гранодерского полку и назначенная бригада полевой артиллерии к своему месту прибыть могла, неприятель наступать стал при беспрестанно жесточайшем из пушек и мелкого ружья огне между деревнями Грос-Егерсдорф к Мицулен к правому крылу второго гранодерского и Нарвского полков, пробираясь колонною. Между тем же сия колонна, что ближе к нашим войскам подходила, направо против Киевского и Выборгского полков подавалась и, таким образом распространяясь, беспрерывно из пушек и мелкого ружья стрельбу производила; левым же крылом, не взирая на беспрерывной с нашей стороны из ружья, шуваловских гаубиц и полковых пушек производимой огонь, в лощинку, которая в прилеске, добралась и реченному второму гранодерскому полку во фланки пришла, где она от наших в том месте для прикрытия правого крыла и обозу построенных полков позади второй дивизии таким образом во фланке атакована, что она тотчас помешалась и по жестоком и кровавом сражении с достальным числом своих войск в наивящем беспорядке свое спасение бегством искать стала, нашими же при беспрестанном стрелянии гонима и преследована была. Между тем, когда и левое крыло второй дивизии напавшую на оное неприятельскую кавалерию посредством сильного из пушек, особливо же из шуваловских гаубиц картечами, произведенного огня отбила, то оная к левому крылу нашего авангарда подалась, а на место оной из деревни Удербален несколько баталионов неприятельских гранодеров выступили. Но реченное левое крыло 2-й дивизии при жестокой из пушек и шуваловских гаубиц картечами и из мелкого ружья пальбе, с такою яростию их атаковала, что они тотчас в замешательство приведены и в бег ударились, равномерно и вышепомянутая на наш авангард пошедшая неприятельская кавалерия от нашей инфантерии, особливо же от поставленной тамо бригады, встречена была, что она отнюдь на инфантерию ударить не могла. В которое в самое время наша на сем левом крыле позади пехоты поставленная конница, гусары и казаки, выступив, неприятеля с фланков атаковали, большую часть онаго на месте побили, а остаток в наивящем беспорядке и скоропостижности в ближней лес и так далее до Велавы бежал.

3-я же неприятельская колонна, которая, как и обе первые, пользуясь близостию леса и бывшим рано поутру туманом, из лесу выбравшись, построилась и так подошла, что ее приметить нельзя было до того малого пригорка, на котором в минувшие дни наше прааое крыло было; и, пришед туда, разделила свою конницу на две части, из коих одна пошла направо сего пригорка, а другая налево, и как скоро оные на лощину вышли, то одна часть, которая налево с пригорка шла, наши по ею сторону прилеску недалеко от мызы Менотен стоящие два полка гусар и полк Чугуевских казаков с такою фуриею и жестокостию атаковала, что их по малом супротивлении отступить принудила, почем из нашей по сей стороны лощины генералом-аншефом Броуном поставленной бригады тяжелой артиллерии и разделенных в третей дивизии шуваловских гаубиц так жестоко на оную стреляли, что она даже до лесу прогнана. Вышедшая же другая неприятельской кавалерии часть с не меньшею фуриею на кирасирской и Рижской конной гранодерской полки напали и оных принудила за пехотою ретироваться; но как неприятельская кавалерия сильно наступая и близ правого крыла первого гранодерского полку подъехала было, то сей полк, сделав оборот в той позиции, из мелкого ружья с таким добрым успехом дивизионно палить начал и картечами из шуваловской гаубицы так щасливо в неприятеля попал, что он с великим уроном и поспешностию назад побежал, которым беспорядочным побегом не могучи избавиться от пушечных выстрелов, в лощину бросился, но и там места не нашел, ибо генерал Броун, увидя то, две бомбы на него в лощину бросить приказал, чем его принудил на тот же пригорок взойти, на коем пред тем наши гусары были, однако и тамо не могла устоять от беспрестанной пушечной пальбы. Пехота сей колонны устремилася так, как и 2-я или средняя колонна, на лесок и с скоропостижностью к оному подошла, но только огонь из мелкого ружья и из пушек с картечами первого гранодерского полку и других третей дивизии тамо поставленных полков оной в том намерении препятствовал и в самое то время оную оттуда отбил, как средняя или 2-я неприятельская колонна и первая совсем уже прогнаны и в побег приведены были, тако и сия не с меньшим беспорядком гонима пальбою из пушек и мелкого ружья наступающих наших полков до лесу прогнана.

Но понеже огонь и нападение неприятельское на прилесок и 2-ю дивизию наижесточайшим и сильнейшим образом учинены, то главнейшее намерение оного было, устремясь на 2-ю дивизию, у правого крыла оной в обоз продраться; напротив чего с нашей стороны крайнейшее старание приложено все места раненых и убитых в фрукте новыми людьми наполнять и жестоким огнем насильнейшее супротивленнс чинить, якоже и сделанными левого крыла 2 дивизии оборотами под предводительством генерала-аншефа Лопухина и генерал-порутчика Зыбина, кои оба при сем случае убиты. Неприятель не только в конфузию, но и сильным на него наступлением до того приведен, что он без дальнейшего размышления в наивящем замешательстве побежать принужден был, при всем том неприятелю справедливость отдать надлежит, что его нападение с такою бодростию, силою и твердостию учинено, и его огонь с такою жестокостию беспрерывно продолжался, что довольно того изобразить нельзя; а побег оного, равно как и разбитие, от большой части нашему из пушек и шуааловских гаубиц картечами огню и с штыками наступлению приписать должно.

Как неприятель со всех сторон уже прогнан был и ретироваться стал, то все наше войско при беспрестанной пальбе на него наступало и порядочною линиею более как на 2000 шагов почти к самому лесу за деревнями Допельн и Удербален, которые во время баталии, будучи неприятелем заняты, от наших легких войск сожжены, за оным гналось; но понеже лес, из которого неприятель вышел и [куда] по разбитии побежал, уже весьма близко был, пред которым несколько эскадронов кавалерии для прикрытия побегу построились было, кои однакож по двум на них пушечным выстрелам равномерно в реченный лес ушли, того ради его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал и кавалер Апраксин армию остановить и собраться оной велел, в таком рассуждении, что дальнее преследование неприятеля чрез лес наше войско не только расстроить, разсеять и легко в опасность привесть могло б, когда оное, таким образом расстроившись в лесу, на какую либо неприятельскую кучу, пушками снабденную, нечаянно нашло б, а дабы неприятель в своей ретираде обеспокоен и дезертирующим способ подан был, то генерал-фельдмаршал и кавалер Апраксин генерала Сибилского с 3-мя драгунскими полками в погоню за ним послал, которой почти до самого Велау за неприятелем гнался, но совсем тем оного в скоропостижном и безостановочном его побеге нигде нагнать не мог.

Когда уже вышереченным образом совершенно разбитой неприятель далеко от места баталии прогнан и свое избавление всеконечному разорению единственно только лесу, в которой он ретировался, приписать должен, тогда его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал лагерь на армию в том самом месте отвесть приказал, где гонящееся за неприятелем войско остановлено. Но прежде нежели лагерь назначить успели, его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал всю во фрунте стоящую армию объездил и войско, похваляя храбрость оного, [с] толь знатною от бога дарованною победою поздравлял, при «чем следующее от всей армии троекратное учинено восклицание: “виват ее императорскому величеству, нашей природной государыне и премилосердной матушке Елисавет Петровне на множество лет ура, ура, ура”. А между тем со всех сторон множество пленных и дезертиров приведено, також несколько пушек, аммуничных ящиков, палубов, барабанов и других трофеев, которые в скорости на усеянном неприятельскими телами поле собрать могли, привезено. Сколько сие равное поле множеством побитых неприятелей услано было, столько паче лес, пред которым наши полки стояли и в которой неприятель во время сражения продрался, побитыми с его стороны наполнен был, ибо по меньшей мере против наших убитых на сем месте вдвое их лежало.

В сем весьма жарком в начале шестого часа поутру начатом и до 10-ти часов пред полуднем продолжившемся кровопролитном сражении, с коем неприятель, умалчивая о тумане, посредством которого он способно к нашим полкам приближился, сперва и от ветра авантаж имел, с нашей стороны убито кроме генерала-аншефа Лопухина, генерала-порутчика Зыбина и бригадира Капниста, гораздо меньше половины, чем с неприятельской стороны. К его высокопревосходительству генералу-фельдмаршалу приведено, а именно: майор Россус, капитан Редер Каницкого полку, капитан Колреп Донавского полку, порутчики Дешау Белавского, Шолте-Мантейфельского и адъютант генерала-порутчика Калнейма Кингейм, из коих первой тотчас от раны умер. На сегодняшней баталии неприятельская армия от 36 до 40 тысяч состояла, что и от приведенных до самого вечера изо всех сторон и мест нашими казаками и калмыками разных нацей пленных и дезертиров единогласно подтверждено.

Источник: https://histrf.ru/lenta-vremeni/event/view/srazhieniie-pri-gross-ieghiersdorfie