Методы воспитания — ведущие средства народной педагогики. Без  своевременного познания, тщательного осмысления и понимания сущности методов народ не представляет воспитание человека. В народной педагогике Дагестана сконцентрированы целый комплекс веками апробированных методов воспитания, в их числе: методы убеждения, методы принуждения, методы стимулирования, методы подведения итогов воспитания и воспитанности.

Придавая силу методам убеждения, народ как бы скрепил понятие «убеждение»  с понятием «язык». Например, в лезгинском языке «Ч1алал атун» означает и «научиться языку», и «убедиться», или же «ч1алал къвезва» — «осваивает язык», «понимает» и т. д. С целью глубо­кого познания детьми окружающего мира, формирования их сознания, чувств и поведения, народные воспитатели пользуются раз­личными методами.

Один из самых распространенных методов убеждения—это этическая беседа. Народная педагогика Дагестана судит о воспитате­ле по тому, как он беседует с детьми. Беседа с детьми, как педагогическая забота всего общества, вписана в обязанность каждого взрослого. Метод беседы основывается на умении воспитателя своевременно определять предмет беседы, доходчиво и увлекательно (умело используя культуру языка, мимику, жесты, темп, тон, настроение) сообщать в своей речи то, что неведомо собесед­нику.

Сфера применения этической беседы безгранична: ею пользу­ются для воздействия на сознание человека, начиная с колыбель­ного возраста до старческих лет, как в семье, так и в обществе.

Эффективным средством беседы с колыбельным ребенком выс­тупают ласковая материнская речь, нежные звуки, колыбельные мотивы, понятные только матери и ребенку шутки. Наблюдения исследователей показывают, что «мимика, жесты, поза, интонации голоса ухаживающих за ребенком взрослых очень рано приобре­тают для него сигнальное значение, порождая у младенца ряд переживаний и чувств, имеющих условно рефлекторный характер. Так, уже полуторамесячный малыш реагирует на разную интона­цию матери, на смену выражений ее лица и в какой-то мере улав­ливает, одобряет она его, или же осуждает. Подобное реагирова­ние обогащает младенца первыми опытами простейшего самоогра­ничения и саморегулирования. Он научается в ответ на внешний сигнал затормаживать крик и другие внешние проявления своих органических переживаний, произвольно осуществлять разнообраз­нейшие движения.

Нужно только видеть, как горянки—выразители великой материнской души — беседуют с еще не познавшим языка ребен­ком. Они реагируют, находят слова буквально на каждое движе­ние ребенка. И ребенок отвечает на слова, мимику, ласку матери по-своему: улыбкой, движениями, звукосочетаниями, нежным-лепетом выражает удовлетворение, «задает вопрос», криком тре­бует «ответа», повтора приятной беседы. Такие беседы, по мнению горянок, обязательны. Они будят «спящее» сердце ребенка, изве­щают его об окружающей красоте мира, открывают ребенку доб­рые чувства.

В беседах с детьми младенческого возраста матери использу­ют своеобразную, доступную младенцам лексику. Так матери-лезгинки часто прибегают к «детским» словам: бах (мать), дах (отец), кцу (собака, щенок), тер-тер (пешочком), сюсю, муму (корова, теленок) и т. п. В этой словесной ласке матерям видит­ся более доступный путь объяснения и внушения детям опреде­ленных знаний и качеств, которые необходимы в раннем возрас­те.

С семи лет и далее при беседе с детьми народные воспитате­ли переходят на общепринятую, серьезную речь. Эти беседы имеют уже свою «завязку», «кульминацию» и «развязку», в них логичес­ки последовательно сообщаются конкретные знания и элементар­ные нравственные нормы, раскрываются виды трудовой деятель­ности, правила игры с ровесниками и многое другое. Вот, напри­мер, беседа старика Рамазана с приезжими из города внуками:

— Молоко выпили?—Да.

—Вкусное?—Да.

— Откуда, по вашему, у нас молоко?

— Корова дала.

— А что вы дали корове?

— Ничего…

— Вот видишь, мы все ели, пили, а корову забыли. Если так, то завтра и мы не получим молока.

— Почему?

— Голодная корова молока не дает.

— А что нам делать?

— Надо кормить корову.

—А чем ее кормить?

— Сеном.

— А еще что нужно корове?

— Вода.

—А еще?

—Комбикорм

—А еще?..

Таким образом, беседа дедушки побуждала детей, мало знако­мых с сельским трудом, к познанию своих обязанностей. Органи­зованные, одухотворенные беседой, дети быстро и активно вклю­чались в работу.

С особой тщательностью подбирается в народной педагогике повод для беседы с детьми подросткового и старшего возраста. Чаще всего таким поводом становятся детские вопросы, требующие неотложного ответа, детские поступки и действия, явно вы­ражающие отклонения от норм общественного поведения. Право на беседу с «нарушителем» имеет в горах каждый старший в семье, в роду, в ауле, и, наконец, вообще старший по возрасту, ибо, как считают в народе, каждый взрослый обязан чувствовать ответственность за молодое поколение — будущее общества. Бе­седы с детьми подкрепляются примерами из личной жизни воспи­тателя, родителей воспитуемого, тех, чьим именем наречен воспитуемый. Слова взрослого: «В таких случаях твой брат (отец, дедушка) поступал так, вел себя так», — будят сознание ребен­ка. Беседы о том, что человек должен есть соответственно мере своего труда, проявлять те нравственные и физические качества, которые обязательны в его возрасте, о достойном поведении в каждом отдельном случае считается необходимым проводить в семье или на годекане аула почти ежедневно. Беседы подкрепля­ются поучительными пословицами: «Сидя дома, хлеба не найдешь» (лезг.), «Если обидеть, и муравей кусается», «Кто всегда говорит «мне», у того друзей не бывает» (дарг), «Человек без образова­ния слеп» (лезг.) и т. д.

Народная педагогика нашла благоприятные, широко аудиторные формы проведения этических бесед, по вопросам женского воспитания беседы проводятся, например, по дороге на родник и у родника, в сельских пекарнях, на мероприятиях коллективной женской помощи по чистке шерсти, изготовлению ниток для ков­ров и сумахов Такие беседы не являются помехой труду, ибо речь ведется о женской красоте, чести, работе. Здесь сообща, по дос­тоинству оценивают совестливых, образцовых в поведении и тру­де, примерных в физическом и нравственном отношениях женщин, девушек, девочек.

Мужские беседы проводятся, как правило, на годеканах  и мужских вечеринках. Они касаются вопросов достойного поведе­ния, трудового или боевого героизма, патриотизма односельчан, физических и эстетических качеств личности, сказочных и эпичес­ких героев.

Народ выработал особые средства и приемы, предельно повы­шающие эффективность сообщаемого. Замечая «методику» бесе­ды горских рассказчиков, декабрист А. Бестужев-Марлинский писал: «Сказочники их большие говоруны и нарядные шуты—прис­вистывают, щелкают, меняют голос, примешивают к сказке стихи и пение, смешат приговорками, иногда забавными».

Народная мудрость, по-своему подчеркивая значимость беседы, как метода воспитания, гласит: «Ребенку нужно не наказание и меч, а откры­тое лицо, щедрая рука и приятная речь» (лезг).

В беседах с детьми раскрывается смысл тех или иных физичес­ких действий, трудовых операций, сообщаются целесообразные приемы в труде, в игре, в охоте, характеризуется образцовое по­ведение в обществе, в семье, в присутствии взрослых и т. д Обыч­но это осуществляется параллельно с показом того, как должно выполняться то или иное действие, в чем должен проявляться тот или иной характер.

В народной педагогике показ мыслится как метод, в осно­ве которого находится наглядность. Он встречается как наиболее продуктивный метод животноводов, земледельцев, ремесленников, ков­роделов, мастеров керамики. Подчеркивая эффективность пока­за в практике обучения и воспитания детей, народные пословицы гласят: «Один раз увиденное лучше два раза услышанного» (лезг.), «Виденное лучше слышанного» (лак.).

В трудовом воспитании показ практикуется в двух направле­ниях: во-первых, взрослые в процессе работы предоставляют де­тям возможность наблюдать, что и как они делают (как обращаются с домашними животными и птицей, держат инструмент, с чего начинают работу, при каких обстоятельствах она заверша­ется удачно); во-вторых, взрослые показывают детям, что и как им делать, вручают инструмент и учат как с ним обращаться, с чего начинать работу и что должно явиться ее результатом. В первом случае показ выступает только как средство наглядности в трудовом обучении, а во втором показ уже включает действие самого ребенка.

Разъяснение и показ, выступающие параллельно, содействуют пониманию детьми смысла выполняемых операций, способствуют их подготовке к сознательному выполнению работ. Народный поэт Дагестана Расул Гамзатов вспоминает: «В 1949 году авар­ская газета опубликовала мою поэму «Год моего рождения». Га­зета, естественно, побывала в руках отца, и вот я обнаружил экземпляр этой газеты с карандашными пометками. Оказывается, отец внимательно прочитал мою поэму и очень многие строки переделал на свой лад. Легко было заметить, что отец заменил мои наиболее сложные метафоры, наиболее броские сравнения. В строках, написанных поверх моих строк, отец старался выра­зиться проще, яснее, доходчивее». Так по традиции народной педагогики заботливые отцы буквально во всех сферах жизни должны учить детей, контролировать их действия, но никогда не подменять их собой, не сдерживать их творчества.

В целях нравственного воспитания широко используется в народной педагогике житейская и философская мудрость, отра­женная в надписях на предметах (на дверях, воротах, каминах, светильниках, кинжалах, рогах, седлах, бурках, колыбелях),  к которым ежедневно прикасается горец. Каждая надпись (на женском кулоне — «Истинная красота не снаружи, а внутри», на чер­нильном приборе — «Не черни белое», на ноже для разрезания книг—«Я прорезаю путь к знаниям»; на кувшине—«Я утоляю жажду многим путникам до того, как вновь превращусь в глину» и т.д), начиная с надписи на колыбели и до надписи на могиль­ном камне,—это желание и стремление народа передать детям и молодежи самые сокровенные для старших поколений качества, внушить им чувства любви, доброты, преданности, смелости, от­ваги, честности и правдивости, донести подлинный смысл вещей и явлений. Надписи выполняют в народной педагогике функцию своеобразной наглядной агитации, призывающей человека к неру­шимости социально архи значимых нравственных норм.

Эффективное воздействие оказывает на детей показ и рас­сказ о народных памятниках людям, совершившим героические подвиги, верно служившим Родине, правде, народу. Детей часто заинтересовывают словами: «Здесь лежит меч богатыря Шарвили» (Ахты), «Тут похоронен народный заступник Хочбар» (Хунзах), «На этом месте сражалась Парту-Патима (Кумух), «С этой скалы бросился тот, кто не хотел сдаться врагу», «У этого очага сидели еще твои предки», «Из этого родника пили храбрые люди» и др.

Предметом семейной гордости и средством передачи детям благородного опыта старших служат орудия труда деда, бабуш­ки, отца, матери: «Отец получил его от деда, я от отца, пользуйся им достойно». Общественные сооружения (мосты, родники, мель­ницы, бани, дороги), построенные бескорыстными мастерами за счет личных сбережений, служат в народе памятными реликви­ями, показ которых формирует у детей чувство долга перед наро­дом.

Таким образом, метод показа в сочетании с разъяснениями и этической беседой способствует более глубокому восприятию окружающего мира и взаимоотношений людей в нем.

Метод разъяснения в народной педагогике проявляется в виде суждений о необходимости применения тех или иных прие­мов в труде, в игре, в танце, соблюдения достойного поведения среди старших, сверстников, младших, в различных ситуациях жизни. Средствами разъяснения служат народные пословицы, поговорки, рассказы и сказки, легенды и предания, содержащие совета и пожелания детям и молодежи: «Без горя не сетуют, без радости не смеются», «Взявшись умело, можно и снег спалить», а без умения—дело загубить» (дарг.), «Чтобы узнать, как глу­бока река, бросают камень» (лак.), «Чем жить бесчестно, лучше умереть с честью» (лезг.).

Разъяснение как метод воспитания применяется в ответ на раз­личного рода   «почему?»,   «как?», «зачем?», «когда?»  и др. Опытные воспитатели не оставляют без внимания вопросы де­тей. Потомственный животновод Муса Ханамиров рассказывает: «На мои наивные вопросы в возрасте 5—6 лет отец отвечал:

— Почему овец и ягнят пасут раздельно?

— Чтобы люди и ягнята могли досыта пить молоко.

— Почему стало темно?

— Потому что солнце ушло отдыхать.

— Почему пчела кусается?

— Потому что ты ее обидел.

— Почему, когда заходит дедушка, ты встаешь?

— Потому что он старший в семье и т. д.

С возрастом вопросы детей усложняются и требуют более продуманного разъяснения. Например, на вопрос «Как можно внушить детям мысль о необходимости взаимопомощи и взаимо­поддержки?» аксакал Мустафаев Узден ответил: «Подходишь с ребенком при случае к муравейнику и показываешь ему, как му­равьи «ласкают», «обхаживают» и тащат к себе в «дом» слабых, покалеченных муравьев, спрашиваешь: «Насекомые, животные делают так, а люди как должны поступать?». Разъяснение путем показа является наилучшим методом развития сознания, чувств и поведения воспитуемых.

Очень часто, когда невозможно или неудобно сказать ребенку правду, народ прибегает к намеку, т. е. к косвенному разъяснению того, каким должно быть примерное поведение. Например, чтобы показать человеку неуместность его вымогательства,  говорят: «Кто суп ест, у того под поясом должна быть ложка». Сила на­мека заключается в том, что он не ущемляет интересы человека, не унижает его, но вместе с тем доходчиво дает знать, что позво­лительно, а что неуместно. Намек как прием разъяснения исполь­зуется с учетом возраста и индивидуальных особенностей чело­века.

«Ворчанием наскучишь, примером научишь», «Добрый пример лучше ста слов», «Пример лучше правила»,— так выражается большая педагогическая правда другого народного метода — примера, основанного на многовековых наблюдениях и приме­тах трудящихся. Воспитательную силу примера народ объясняет склонностью детей к подражанию. Труженики замечают, что дети, не имея жизненного опыта, присматриваются к поступкам взрослых и копируют их. Перенимают дети даже походку, манеры, речь взрослых. Поэтому народная педагогика считает, что, не являясь примером воспитанности, — нельзя воспитать и других: «Храпеть поросята учатся у матери» (лак.), «Ложка черпает то, что нахо­дится в чашке» (лезг.), «Ребенок часто нрав отца перенимает, повадку чабана овца перенимает», «Если двух коней привязать вместе, они друг у друга или масть переймут, или характер» (общедаг.).

Мудрые народные воспитатели считают, что моральные требо­вания, предъявляемые к детям и молодежи, тогда могут дать ожидаемые результаты, когда они подкреплены конкретными приме­рами поведения людей. Поэтому в фокусе детского внимания всегда стремятся держать только положительные примеры. По­томственный земледелец М. Багандалиев вспоминает: «Я не пом­ню случая, чтобы он (отец—Ш.М.) читал нам нравоучения. Он воспитывал нас собственным примером, порой, быть может, и не думая о том, что воспитывает. Эти отцовские уроки… я не забуду никогда». В дружных семьях за обедом, как бы подводя итоги первой половины дня, родители говорят: «Сегодня до обеда то-то сделали, а после надо следующее», «Сегодня ты вел себя так-то, а следовало по примеру ровесника, отца, деда». Пример родителей, подкрепляемый деловыми беседами, выступает эффективным ме­тодом нравственного воспитания.

Народная педагогика убеждена, что значительное влияние на ребенка оказывает пример его товарищей и друзей. Пословицы «С кем поведешься, от того и наберешься», «Скажи, кто твой друг, я скажу, кто ты», в своей интерпретации почти у всех дагес­танских народностей говорят о том, что заботливые воспитатели стремятся к тому, чтобы их воспитуемые имели хорошее окруже­ние, держались ближе к благовоспитанным людям.

Глубоко осознавая педагогическое значение положительного примера, народ старается оберегать детей от воздействия отрица­тельных фактов. Пресекая отрицательные примеры укорами: «Как ты мог при ребенке допустить такое?», «Постыдись ребен­ка!», «Не запомнит ли ребенок твои слова на всю жизнь?» — на­родные воспитатели побуждают людей к положительным образ­цовым поступкам.

Важную роль в методах народной педагогики играют упраж­нения. Под упражнением понимается создание для воспитуемых условий, которые позволяют им, сознательно повторяя определен­ные действия, добиться общественно значимых результатов, рас­ширить свои знания. К упражнению, как методу воспитания, в народе обращаются очень рано. Детей упражняют в том, как правильно сидеть за столом, брать в руку ложку, хлеб, приветствовать, встречать и провожать гостей, ухаживать за родителями и немощными, вы­полнять поручения старших и др. Сознательное выполнение этих действий подкрепляют указаниями, советами, замечаниями, пожеланиями и требованиями родителей. Эффективность упражнений во многом зависит от определенности и конкретности заданий, их посильности, сознательной направленности к цели, учете возраста детей. Получив в семье тщательно разъясненное задание, приученные дети сознательно стремятся   выполнять его ежедневно: в одно и то же время выводят домашний скот в поле, своевременно встречают его с пастбища, в определенные часы занимаются своими дневными и вечерними играми и т.д. Такая регламентация помогает детям без особого труда чередовать труд и игру. Ежедневное повторение одних и тех же действий приучает и к необходимости и полезности раннего подъема, уборки за собой и по дому, ухода за домашними животными, по­мощи родителям и старшим и т.д.

Подростки включаются в более сложные упражнения, связан­ные с работой землепашца (запрягать и распрягать быков, веять на току зерно, укладывать скирды, вязать снопы…); животновода (кормить, доить овец, стричь шерсть, свежевать и разделывать тушу); ремесленника (точить инструмент, клепать, лудить…) и т.д. Эффективность же этих упражнений повышается за счет наглядного показа, попутного разъяснения. Такие упражнения лучше прививают детям необходимые качества, убеждают их в правильности выдвигаемых требований, с малых лет учат их ис­кусству разумного жизнеустройства человека.

Таким образом, прогрессивный народный опыт использования методов воспитания в практике, многообразен и  весьма поучителен. Прибегая в процессе воспита­ния к их помощи, трудящиеся формировали сознание воспитуемых, обогащали их разум гуманными при­емами, развивающими детское мышление (этическая беседа), зрительную память (показ), суждения (разъяснение), сеяли с ранних лет истоки доброты (пример), прививали навыки жизнеустрой­ства (упражнения).

Народные методы воспитания в совокупности простых содер­жательных и доступных приемов (беседа с детьми колыбельного, младенческого, подросткового возраста, использование богатства родного языка, слов материнской ласки, пословиц, поговорок, за­гадок, выбор широко аудиторных форм беседы; показ и демонст­рация этических надписей, именных сооружений, памятников, трудовых реликвий и т. д.) — это колоссальный, самый досягае­мый воспитателю социально значимый резерв народного воспитания. Подключение народных методов к практи­ке дошкольного, школьного и внешкольного воспитания поможет педагогам, родителям и всей общественности вырастить детей-будущих граждан страны внутрен­не убежденными, раскрепощенными, творчески мыслящими и вни­мательными, как к себе, так и к жизни и деятельности каждого человека и общества в целом.

(продолжение следует) 

МИРЗОЕВ Шайдабег Айдабегович, зав. сектором педагогики ДНИИП, профессор ДГПУ